 
|
|
| Еще одна книга о войне и детях, вернее, об одной девочке, Майе, переживающей ленинградскую блокаду, о ее семье, соседях и друзьях. Страшная правда о том, что голод делает с людьми. Страшные обстоятельства жизни, в которой, оказывается, даже смертельный голод не уравнял советских граждан в правах — кто-то погибает от дистрофии, а кто-то нормально питается и собирает недурную коллекцию фарфора. → |
|
|
|
|
Основной вопрос – как побудить детей начать читать эту книжку, составленную из воспоминаний переживших блокаду, архивных фотографий, отрывков дневниковых записей, рисунков, детских стихов, официальных сообщений и хронологических пометок.
Это главное – начать. Это самое сложное – ребенку, избалованному пестрым, мелькающим, подсевшему на легкое, развлекательное, нужна очень сильная мотивация, чтобы взять эту монохромную и совсем нелегкую во всех смыслах слова книгу в руки.
А дальше, скорее всего, все пойдет само – есть у старых фотографий и дневников удивительное свойство «засасывать» внутрь. → |
|
|
|
|
| Из повести Смольникова, написанной в редком жанре исторической реконструкции, читатель не только узнает подробности пребывания русского царя-реформатора в Англии, но познакомится также с бытом Лондона того времени, с его географией, а также узнает, отчего был так грустен английский король Вильгельм III. → |
|
|
|
|
| Зачем Детгиз переиздал полузабытого писателя, становится понятно в ходе чтения сборника, включающего три повести и два рассказа: это отличная проза, причем читать ее можно лет с восьми и далее без ограничений. Выпустив в свет книжку Льва Брандта, редакция восстановила историческую справедливость → |
|
|
|
|
| В словах Яснова столько всего умещается. Да и в самом Яснове умещается немало: взрослый поэт, серьезный переводчик — и мальчишка лет пяти-шести, который умеет играть в слова, как в кубики и готов поделиться этим умением со всеми желающими. → |
|
|
