Уроки французского.
Спустя несколько лет.

Жизнь у меня постепенно налаживалась, учусь я лучше всех в классе. Вот только одна беда – друзей у меня нет. Наверно, из-за оценок. Мне без них, конечно, скучно, но я частенько вспоминаю Лидию Михайловну. От наших игр я уже отвык, но ещё не забыл о них. Казалось, будто она единственный, кто понимает меня.
Сегодня я должен пойти уже в десятый класс. Однако, я не очень был этому рад. Глядя на моих одноклассников, которые все время о чем-то переговаривались, мне становилось пусто на душе. И чем я хуже? Ну да, я же отличник…
Но сейчас не об этом. Одевшись и умывшись, я пошел на кухню, к матери. Мать переехала сюда недавно и города до конца ещё не знает. Сестра с братом тоже с нами жили, но учились мы в разных школах. Так решил я. Спросите, почему? Я много хвастался перед ними, мол, я – школьная звезда и все меня знают и уважают. Ну, они мне сначала не поверили, а потом свыклись. Не знаю, почему я им врал, но мне нравилось, что они восхищались мной.
Но я отвлекся. Одевшись и выхватив кусок хлеба, я побежал в школу. Мне кажется, чем быстрей она начнется, тем быстрей и закончится. В этот раз линейка продлилась довольно долго.
Директор долго и монотонно о чем-то рассказывал, взывая нас быть более честными и бескорыстными. Его, конечно, мало кто слушал. И вот, наконец, он закончил свою речь, сказав нам идти по классам. Зайдя в привычное для меня помещение, я сразу же пошел к последней парте и сел, разглядывая своих товарищей. Загорелые, веселые, такие дружные, могут поболтать с кем им хочется.
- Привет! – раздалось над моим ухом. Я обернулся и увидел девчонку моего возраста. У нее были красивые рыжие волосы и куча веснушек на лице, и ей это шло. Она мне мило улыбалась, ожидая моего ответа.
- Привет, - тихо поздоровался я, удивленный её поведением.
- Меня Зоей зовут, а тебя?
Я ей тоже представился и спросил, почему она ко мне подошла.
- А я тут новенькая, только вчера приехала с Кубани с тетей. А почему с тобой никто не общается? – вновь спросила она.
Новенькая. Ну, тогда понятно. Если бы она знала наш класс лучше, то не подошла бы ко мне.
Пока я об этом думал, уже прозвенел звонок. Первый урок у нас французский. И какого было мое удивление, когда я увидел Лидию Михайловну. Она вошла в класс вместе с нашим директором.
- Итак, дети, к нам вернулась Лидия Михайловна, учитель французского языка, если кто не помнит, – сказал он и оставил нас.
Как же такое можно забыть! Моему счастью не было предела. У нас снова будет настоящий французский! Не то, чтобы раньше его не было, нет, просто заниматься с Лидией Михайловной куда интереснее, и мне это больше нравится.
- Ну, что же, начнем, - с привычной интонацией сказала она.
Открыв книгу, я заметил, что моя новая знакомая сидит рядом со мной, за одной партой. Впервые за три года со мной кто-то сидит. Последний раз это было в седьмом классе.
Урок прошел замечательно. Я с легкостью выговаривал все звуки и слова, рассказывать мне не пришлось, но это не страшно. Зоя, как, оказалось, тоже хорошо говорила по-французски. Мне даже показалось, что она знает нашу Лидию Михайловну. Потом я отбросил эти мысли. А оказалось зря.
После всех уроков, я, как обычно, хотел пойти домой, но меня остановила Лидия Михайловна.
- Пойдем, - сказала она мне, проходя к классу.
Я молча пошел за ней. Зайдя в кабинет, я сел за первую парту.
- Лидия Михайловна, а почему вы вернулись с Кубани? – начал разговор я. –Ты мне просто не поверишь, убедила меня она. Моя племянница, Зоя, попросила меня ей города другие показать, а выбрала именно этот!- рассказывала она. - Я её никогда не понимала. У Зои очень переменчивый характер.
- Лидия Михайловна, а зачем вы это мне рассказываете? – прервал я её.
- Понимаешь, мне за ней уже не угнаться, годы берут своё. А ты мой любимый ученик и друг, думаю , вам будет весело вместе!- хлопнула в ладоши учительница.
Я впервые видел в ней столько радости и оптимизма, что просто не смог бы ей отказать. Поэтому и согласился. Она сказала, что живет там же и что я могу приходить в любое время.
За один день моя жизнь так резко повернулась в другую сторону. Я ожидал от учебного года всего, но не такого. Счастливый, я вышел из школы наткнулся на Птаху с приятелями. Они о чём-то перешептывались между собой, смотря на Зою. Мои глаза приняли суровый вид, и я направился к ним.
- Чего вам от неё надо? – громко спросил я.
- Не лезь не в своё дело, Крот! – гаркнул мне Птаха.
Прозвище «Крот» мне дали в прошлом году, с тех пор так и называют. Обидно, конечно, но что поделать.
- Это моё дело! – возразил я ему и уже хотел поставить ему фингал под глазом, но меня опередили.
Зоя ударила кулаком в нос Птахе, от чего тот покачнулся, а потом она резко ударила его в живот. Беспомощный Птаха упал на колени и скорчился от боли. Ребята посмотрели сначала на пострадавшего, а затем на Зою и убежали.
Рассмеявшись, она взяла свой портфель и подошла ко мне.
- Кто это был? – спросила она.
- Это наш Птаха, - удивленно ответил я. – Как ты его так?
- Как «так»?
- Ты его побила, - тихо сказал я.
- А, ты про это! – облегченно, вздохнула она. – Эффект самообороны, понимаешь?
- Да, - ещё тише подтвердил я, хотя на самом деле ничего я не понимал.
- Ты домой идёшь?- поинтересовалась Зоя.
- Да, куда же ещё, - ответил я, потирая затылок.
- Не знаю, там, откуда я родом, после школы мы всегда бегали куда-нибудь. У тебя друзья же есть? – я подумал, что этой девочке нравится знакомиться с новыми людьми.
- У меня много друзей. Я всех в школе знаю, – соврал я.
- Классно, а я вот никого не знаю, - улыбнулась она.
Я только сейчас заметил, что когда Зоя улыбается, у неё появляются ямочки на щеках. Мне понравилась её манера говорить, манера поведения. Она показалась мне отличным другом.
Так мы и дошли до переулка, за которым находился мой дом. На моё удивление, там скопилось много народу. Я побежал к дому и остолбенел.
Пожар! Дом горел. Все пытались кого-то найти, выносили пострадавших, тушили пламя. В моей голове не могла уместиться только одна мысль: как такое возможно? Меня будто отрезали от мира. Мать, брат, сестра – неужели их больше нет? Как так? Я же их видел, сегодня утром…
Светлая просторная комната, белые стены, капельница, кровать, а ещё взволнованное лицо Лидии Михайловны и Зои. До меня не зразу дошло, что я в больнице. Поморгав несколько секунд, я начал постепенно вспоминать. И как же больно стало на душе от этих мыслей. Ведь я их больше не увижу. Никогда.
- Ты очнулся? Слава Богу, ты очнулся! – крикнула Лидия Михайловна. Что в этом радостного? Лучше бы умер. Зачем мне такая жизнь? Не хочу быть один, с семьёй мне было лучше.
- Тётя Лида, нужно позвать врача, - обеспокоенно сказала Зоя и вышла за доктором.
Я чуть приподнялся, но всё же сел на кровать. Моё подтверждение – это действительно больница. В глазах потемнело.
- Ты нас так больше не пугай! – попросила меня Лидия Михайловна.
Я ей ничего не ответил, чем я смог её напугать?
В палату зашёл врач с Зоей. Пожилой мужчина с немного поседевшими волосами, высокого роста, полноватый. С добрыми глазами и старческой улыбкой.
- Солдат, - обратился он. – Тебя спасла удача!
Какая удача? О чём они? Ничего не понимаю. Голова жутко болит, а они мне ещё что-то говорят.
- Ты как? – с беспокойством спросила Зоя, садясь на край кровати.
Я хотел что-то сказать, но промычал в ответ. Страх резко охватил мой разум. Я пытался ещё раз сказать, но результат тот же. Наверно, я стал истерически мычать. И как же сильно перепугалась Лидия Михайловна и Зоя, смотря на мои тщётные попытки.
- Тише, тише, – успокаивал меня врач, но у него это плохо получалось.
Казалось, что в моей голове перепуталась тысяча мыслей. Неожиданно, я резко замер и стал смотреть в одну точку. В глазах помутнело.
Мама, сестра, брат! Как я мог их забыть? Неужели я виноват в их смерти?
Я хотел вскочить с кровати, но врач мне не дал этого сделать. Истошно мыча, я перепугал, наверно, половину больницы.
- Эй, солдат, потише! – говорил мне доктор, но я его не слушал.
- Что с ним? – спросила Лидия Михайловна, стараясь оставаться спокойной.
- Шок, – кратко ответил тот. - Вы идите домой. Уже поздно.
Зоя взяла Лидию Михайловну под руку и направилась к двери. На прощание она оглянулась и сказала мне:
- Держись!
А дальше всё как в тумане. Я вновь опустился на кровать и стал думать о маме. Ещё утром (а я не знал, какой сейчас день) она мне улыбалась и провожала меня в школу. Сестра, как обычно, за меня собрала мой портфель. А братишка, он просто восхищался мной и радовался, что у него есть такой брат, как я. Мне стало плохо от одной мысли, что я их больше не увижу. И вновь моё мычание, долгое и протяжное. Почему я не могу говорить? Откуда пожар в нашем доме? Зачем приехала Лидия Михайловна? C этими мыслями я, кажется, заснул.
На следующее утро, а может и не утро, я проснулся от боли в венах. Мне делали укол. Немного скривившись, я стал слушать своё сердце. Со стороны бы показалось, что я сошёл с ума, а для меня это было сейчас нормально. Мне хотелось только одного – не видеть знакомых лиц. Я чувствовал стыд за то, что случилось. Ведь это по моей вине! Я не успел! На Зою ведь столько времени потратил!
Я снова начал мычать. Иногда врач странно на меня смотрел, потом поспешно вышел и позвал медсестру. Пухленькая женщина лет сорока. Её добрые глаза меня удивили. Врач сказал ей что-то, на что женщина покачала головой.
- Бедный, – сказала она и вышла за врачом.
Почему я бедный? Или это из-за случившегося?... Но врач какая-то странная.
Мне стало стыдно за самого себя. Но я почему-то винил во всех бедах Зою. Мне кажется, что именно из-за неё и случилось.
Через несколько часов в палату вошёл врач. В руках у него была какая-то папка бумаг.
- Ну что, солдат? – спросил он меня, облокачиваясь на спинку кровати. – Выздоравливать будем?
Легкий кивок его явно не устроил.
- Ты как умудрился так? – задал он мне вопрос. Я не знал, что, ответить. – Не знаешь, вот и я не знаю. А факт остаётся фактом.
Закрыв глаза, я почувствовал, что доктор, а имени я его не знал, начал ощупывать мои ноги. Распахнув глаза, я резко вскочил с кровати и посмотрел на доктора. «Егоров Александр Игоревич» - такая надпись была на его халате. Он внимательно на меня посмотрел и, по-видимому, ждал от меня действий. В моей голове творился хаос, но в один миг всё остановилось. Я спокойно на него взглянул и спросил:
- Где мама?
Глаза Александра Игоревича сильно расширились, он быстро вышел из палаты, а потом завёл Зою и Лидию Михайловну.
Смотря в её карие глаза, я так сильно хотел её ударить, хотя никогда не бил девчонок. Но Зоя мне улыбнулась и хотела подойти, я же оттолкнул её и ещё раз посмотрел на врача. Я выбежал из палаты, пробежав несколько корпусов, я остановился перевести дыхание.
Проходящие мимо медсёстры и врачи как-то странно на меня смотрели. Однако в моих глазах нельзя было ничего прочитать. Переведя дыхание, я хотел снова бежать на поиски матери, но меня остановила чья-то рука. Обернувшись, я увидел стоящую перед моими глазами Зою. Косы слегка растрепаны, немного запыхавшийся вид. Она стала называть меня по имени, желая достучаться до моего разума.
- Ты зря убегаешь, - говорила она.- Тебе нужен отдых, пошли.
- Да, как ты можешь? – закричал я. – Это всё из-за тебя!
- Что из-за меня? – не поняла Зоя.
- Если бы не ты, я всех успел спасти! – мой крик слышали все, как мне казалось.
Ничего не сказав, Зоя повела меня в мою палату, несмотря на мои брыкания и протесты. Привела меня в палату.
- Куда же ты убежал? – обеспокоенно спросила Лидия Михайловна.
Я снова замычал. Не зная, что со мной делать, они втроём снова уложили меня в кровать.
- Что с ним будет? – спросила Лидия Михайловна.
- Ну, - задумался Александр Игоревич, – в школу его пока нельзя, детей распугает. За ним бы уход тех, кого он знает…..
- Я могу за ним присмотреть! – вызвалась Зоя.
И как же мне стало от этого тошно! Если Зоя будет со мной сидеть, я точно должен буду извиниться перед ней. Я замычал в знак протеста. Но они всё не так поняли.
- Он тоже согласен, - подтвердила Лидия Михайловна. – Но как же школа?
- Не волнуйся, тетя. Я буду всё успевать. Он даже школьную программу не забудет! – хлопнула в ладоши девочка.
- Хорошо, значит вы будете за ним следить с завтрашнего дня, а пока, - врач указал им на дверь, – идите, время приёма окончено.
Попрощавшись со мной, Зоя и Лидия Михайловна ушли, чему я был очень рад. Я облегчённо вздохнул, но от мысли, что завтра я её увижу снова, мне стало хуже. А если с ней ещё придется общаться? А если она начнёт меня о чём-то спрашивать? Что мне ей ответить? А что, если Зоя обиделась?
Вечером ко мне вновь пришла медсестра и сделала укол. Она на меня так странно смотрела, что мне невольно захотелось спросить, что случилось. После мне принесли ужин, но есть мне не хотелось. Я перевернулся на другой бок и крепко сжал кулаки.
На следующее утро мне сделали все процедуры. На завтрак каша и ломоть хлеба. Съев хлеб, я отодвинул миску с кашей. Мне она напоминала мать. Я вспомнил, как она заставляла есть меня овсянку, гречку, рисовую и пшенную каши. Сестра ещё часто смеялась, что я не люблю кашу.
Ко мне всё-таки пришла Зоя. С улыбкой и красиво заплетёнными косами, она поставила книги в связке на тумбочку и села рядом.
- Ты как?- поинтересовалась она.
- Неплохо,- я удивился, что сказал это, а не промычал. Но Зоя этому не удивилась.
- С чего начнём? – спросила девочка, развязывая связку.
- Арифметика, - выбрал я.
Она пожала плечами и открыла учебник арифметики. Мы стали решать задачи, повторяли теоремы, решали примеры.
- Может, отдохнём? – предложила Зоя.
Я удивился и утвердительно промычал в ответ. Улыбнувшись, она подала мне стакан воды. Я всё выпил и отдал стакан ей.
Я почувствовал свою вину перед ней, ведь всё-таки она не виновата в пожаре. Достав тетрадь, я красивым и ровным почерком написал ей и передал записку. Там она прочитала: «Прости меня, пожалуйста».
- За что? – не поняла Зоя.
- Я снова написал: « За то, что я на тебя накричал».
- Ничего, ты же не специально, - отвела глаза девочка.
Я очень хотел ей всё сказать, но только мычал.
Потом мы занимались русским языком, историей, литературой и другими предметами. Затем, так как уже наступил вечер, мы выпили чаю, и Зое пришлось уйти.
С чистой душой я спать не смог. Ворочаясь, я всё не мог забыть эту веснушчатую девчонку. Она чересчур добрая. Я таких раньше не встречал. Да и на Лидию Михайловну Зоя не сильно похожа. Может, они всё-таки не родственники? Но почему тётя? Надо будет это ещё спросить у Лидии Михайловны и Зои.
Конечно, я ничего не спросил и не узнал. Дни в больнице летели мгновенно. С Зоей мы много общались, и я знал про неё почти всё и её мнение о наших ребятах. Она ненавидела Птаху и не раз избила Вадима. Мы здорово смеялись над этими историями.
И вот, меня выписывают. В голове всё перевернулось. Но один вопрос крутился в моей голове: неужели я больше никогда не увижу маму , брата и сестру? От этого стало хуже, но я держался. В любом случае, мне так казалось. К моей выписке никто не пришёл, но это неважно.
С удивлением я вышел на улицу и пошёл вдоль улицы. Люди на меня странно оборачивались, переговариваясь между собой. А я только пожимал плечами на их странное поведение.
Завернув пару переулков, я наткнулся на забор школы. Интерес меня замучил и, перепрыгнув через него, я вмиг очутился на спортивном стадионе, где младшие классы бегали кросс. Картина меня не удивила, поэтому, незаметно пройдя через них, пробежал в школу и направился к стене расписания. За четыре месяца и не такое забудешь. У нас сейчас французский, теперь ещё понятней, почему никто ко мне не пришёл. Я решил подождать Зою у входа в школу.
Школьный двор! Место, где Зоя побила Птаху. Я бы даже памятник возвёл, но никто не разрешит.
Прошло полчаса как ребята стали расходиться, я глазами нашёл Зою. Она шла с Вадимом. В сердце что-то стукнуло, отчего мне сразу захотелось ему врезать. Я молча наблюдал за из милой беседой, но внутри у меня всё «кипело», и я решил к ним подойти.
- Привет, - сказал я, косясь на «товарища».
- Ой, и ты пришёл! – обрадовалась Зоя, забыв про спутника.- Ну, ты как? Что тебе врачи сказали?
Это меня удивило. Что мне должны были врачи сказать? Я отрицательно помотал головой, а Вадик, попрощавшись с Зоей, ушёл.
- Как не сказали? – удивилась она. - Должны были.
- А что сказать-то? Она отвела глаза и смотрела в землю. Я ждал её ответа.
- Похороны без тебя провели, - стальным голосом сказала она. У меня душа в пятки спряталась. Как без меня? Сказали же, что будут ждать. Надо было им не верить!
Пусть в голове и кипел ураган ненависти, я попросил:
- Не могла бы ты меня к ним отвести?
- Да пошли, – Зоя направилась к выходу, а я за ней.
Нам пришлось долго идти, на окраину города. Всю дорогу мы молчали. Я, потому что проклинал всех и всё на свете, а она, боясь завести разговор.
Дойдя до кладбища, я всё больше ощущал напряжение, от которого становилось только хуже. Зоя этого не заметила, а наоборот, шла только быстрее. Я еле за ней успевал.
И вот могилка. Три креста. Гвоздики на могилках. Берёза рядышком, а около неё стол и скамейка стоят. Я присел на скамейку. Зоя осталась стоять.
- Когда?
- Сразу после того, как ты в больнице очнулся, - тихо ответила она. Больше вопросов у меня не было. Не хотелось сыпать соль на рану. Странно, но воспоминания на меня не нахлынули. Даже грусти не было. Неужели я рад этому? Нет, скорее не мог поверить в смерть близких.
Я перевел взгляд на Зою. Она стояла красная, с растрёпанными косами, на глазах слёзы. Она мне показалась такой милой и беззащитной, что мне захотелось её поцеловать. Но
в открытую я этого сделать не мог. Она начала разговор.
- У меня тоже мама в аварии умерла.
- Правда?
- Да. Понимаю. Ты прости, не должна была этого говорить.
- Ничего, - хмыкнул я, предлагая ей сесть рядом.
Она приняла моё предложение и села рядом.
- А кто у тебя остался?- спросил я.
- Папа и тётя Лида.
- Папа?
- Да, он у меня моряк. В морском флоте служит, поэтому редко видимся. Знаешь, он где только не был: в Финляндии, в Германии, даже в Британии был! Ой, прости…. – она снова отвела глаза.
Я улыбнулся ей и отвернулся.
- Я совсем забыла!- взмахнула руками Зоя.- Тебе же открытку оставили.
Она вскочила с места и начала рыться в карманах пальто. Потом она вытащила какую-то бумажку и протянула её мне.
Потёртая открытка с ромашками на обложке. Я её перевернул и увидел следующее письмо: « Дорогой ты мой сыночек, пишу тебе последнее послание. Что-то мне определённо подсказывает написать тебе письмо. Запомни, сынок мой, будь счастлив, девочку себе хорошую найди, лихом нас не поминай. А если что - всегда добрым словом вспомни. Ну, и на могилку приходи, а если тебе деньги понадобятся, за сервизом есть тридцать восемь рублей сорок копеек. Должно тебе хватить ненадолго. Ну, что ж, прощай сынок …… Мама».
Читая эти строки, я не верил ни одному слову. Встав с лавки, взял Зою за руку и повёл прочь с кладбища. Она шла молча и мне не перечила. Прийдя к дому Лидии Михайловны, я остановил её и, развернув к себе, посмотрел в глаза.
- Ты чего?..- она не успела договорить.
Я её поцеловал. В щёку, но поцеловал. Отойдя от неё, я пошёл домой, хотя домом я называл больницу. Зоя крикнула вдогонку:
- Ты завтра приходи!