Артамонова Екатерина, 11 класс, г. Черняховск Калининградской области

Автор:  Розовый Жираф | 10.09.2013 16:30:11 |

Версия для печати
Анонимный клуб литературных героев

В 14:50 в Санкт-Петербурге на улице Г*** темная комната внезапно озарилась ярким светом, который включил мужчина средних лет, одетый в строгий костюм с галстуком. Он начал расставлять стулья по кругу, при этом слабо покряхтывая. Судя по всему, в данном помещении должно было что-то произойти с минуты на минуту. Расставив, наконец, стулья, мужчина замер на месте, любуясь своей работой, и, подойдя к какому-то старому деревянному столу, поставил играть пластинку. Музыка была тихой и приятной слуху, поэтому вряд ли здесь намечалось что-то шумное и веселое. Спустя несколько минут эту идиллию прервал настойчивый стук в дверь.
- Проходите, присаживайтесь, уважаемый! – улыбаясь, предложил мужчина вошедшему молодому человеку, который был одет по последней моде. Парень, недолго думая, присел на ближайший стул и стал ждать, пока подтянутся другие участники.
Буквально через пять минут в комнате было уже довольно много народу: тут были и богатые, и победнее, и нищие. Внезапно в дверь опять постучали. На этот раз в комнату вбежала какая-то часто дышавшая страшная старушонка и задала вопрос тому мужчине, который принимал всех этих людей:
- Доктор, я не опоздала?
- Нет, уважаемая, не опоздали! Присаживайтесь рядом с этим молодым человеком, прошу, - мужчина указал на стул, рядом с которым сидел парень лет двадцати. Когда молодой человек посмотрел на эту старушку, его взгляд вмиг изменился: это были глаза человека, который увидел что-то очень удивляющее и устрашающее. Казалось, что парень сейчас же свалится в обморок. Бабка же, заметив его, внезапно закричала: «Ах ты подлец окаянный! Сталина на тебя не хватает! Как ты так мог со мной поступить, вошь проклятая?! Я тебе сейчас покажу, как меня топором дубасить!» – и, подбежав, обхватила своими тонкими пальцами шею парня, начиная душить. Насилу их расцепили и рассадили подальше друг от друга, предварительно сделав замечание старухе. К слову говоря, пока происходил этот инцидент, в комнату зашли еще двое, которые уже с любопытством наблюдали за происходящим. Одним из них был странный субъект с торчащими во все стороны волосами, а другой – собакой.

С трудом пробравшись в центр круга, организатор этого сбора начал свою речь:
- Дорогие дамы и господа! Добро пожаловать в «Анонимное общество литературных героев»! Сегодня мы здесь все собрались, дабы обсудить все ваши проблемы. Итак, давайте же знакомиться и начнем с меня. Я - Наумов Иван Сергеевич. Мне пятьдесят четыре года, работаю психологом уже около тридцати лет. Теперь также каждый участник нашего мероприятия поочередно встает со своего места, произносит свое имя, возраст (по желанию) и проблему, с которой он пришел сюда. Начнем с вас, госпожа! – доктор поклонился очень странной даме. Вся ее странность заключалась в том, что она была… ледяной.
- Здравствуйте. Меня зовут Снежная Королева. Мне 1349 лет, и я люблю воровать маленьких мальчиков зимой.
- Похлопаем! – с улыбкой произнес Иван Сергеевич и захлопал в ладоши, а вслед за ним и вся аудитория. Во многих лицах присутствующих читалось сочувствие и жалость к этой женщине. Далее встал молодой человек, который немного задержался и пришел позднее.
- Добрый день, дамы и господа. Меня зовут Александр Андреевич Чацкий, и я разочаровался в людях.
Опять же в аудитории раздались аплодисменты, которые теперь уже звучали после каждого признания.
Далее по кругу шла собака. Она начала что-то гавкать, поэтому за нее ответил тот самый странный тип, который вошел вместе с ней в комнату. Он был пьян.
- Сударыня плохо знает русский язык, поэтому, если позволите, я буду переводить сказанные ею слова.
Все закивали головами в знак согласия.
- Она поздоровалась со всеми вами, сказала, что ее зовут Муму и что ее утопили. Ну а я – Полиграф Полиграфович Шариков, и я хочу избавиться от моего хозяина и зажить один в его огромной квартире!

***
- Здравствуйте! Меня зовут Родион Романович Раскольников. Мне двадцать три года, и я…убил старуху-процентщицу Алену Ивановну, - таково было признание того самого молодого человека, которого несколькими минутами «до» хотели задушить. Этот персонаж выглядел жалко, ибо одежда на нем была нищенская, а в глазах до сих пор присутствовал тот же испуг. Казалось, что Раскольникова хватила горячка.
Вслед за ним поднялся молодой человек с ехидным лицом и светлыми волосами. На вид ему было не намного больше, чем Родиону Романовичу.
- Приветствую вас! Меня зовут Евгений Васильевич Базаров, и я считаю, что лягушке лучше без аппендицита.
Далее со своего места поднялся полный мальчишка. Уже хотя бы раз взглянув на него, можно было сказать, что этот молодой человек был слишком избалован своими родителями. Он промолвил:
- Здравствуйте! Меня зовут Митрофанушка, и я считаю, что двери бывают существительные и прилагательные.
- Похлопаем! – уже в который раз чуть ли не со слезами на глазах произнес доктор.
***
- Здравствуйте, товарищи! Меня зовут Иван Бездомный. Мне не прислали мотоциклеты в психиатрическую лечебницу. Еще я стихи пишу и…
- Достаточно, Иван, мы выслушаем вашу полную историю чуть позже. Итак, похлопаем несчастному поэту!
Вновь раздались аплодисменты, после чего со своего места поднялся мужчина средних лет, который уже одним своим внешним видом произвел прекрасное впечатление на всех гостей.
- Здравствуйте, господа! Меня зовут Павел Иванович Чичиков, и я собираю мертвые души.
Следующим поднялся очень красивый мужчина в военном мундире лет двадцати семи на вид.
- Здравствуйте! Меня зовут Андрей Николаевич Болконский. Мне тридцать лет, и я разговаривал с дубом.
Не передать словами, какое сочувствие в глазах отразилось к этому человеку у всех пришедших! Это была самая страшная история из всех рассказанных сейчас, и участники собрания, понимая это, очень хотели поддержать Болконского.
***
- Bonjour! Меня зовут Евгений Онегин. Я люблю провоцировать своих друзей на дуэль.
Наконец, очередь дошла до нервной старушки, которая вела себя с самого начала очень странно.
- Здравствуйте! Меня зовут Алена Ивановна, и меня убила топором вошь, которую вы не дали мне задушить.
- Уважаемая, Алена Ивановна! Держите себя в руках! – строгим голосом произнес Иван Сергеевич, - Раз Родион Романович пришел сюда и рассказывает о вашем убийстве, как о своей проблеме, то скорее всего он в этом раскаивается. Ведь так, Родион Романович? – доктор повернулся к Раскольникову, который в течении всех рассказов так и не изменил выражения своего лица. Нервно сглотнув, бывший студент лишь кивнул головой, не в силах что-то произнести.
- Да вы посмотрите на него! Это - человек с ужасной идеей, которую он испробовал на мне, как на подопытном кролике! Да за такое надо сразу в ГУЛАГ!
- Алена Ивановна, во-первых, в ваше время не было ни товарища Сталина, ни ГУЛАГА(прости господи), во-вторых, еще один такой ваш выпад в сторону господина Раскольникова, и я попрошу вас удалиться.
- Да! Мы же пришли сюда все исправлять свои ошибки, если это возможно! А вы вот так сразу, – промолвил Онегин.
Старуха, гневно сверкнув глазами в сторону Родиона, присела на место и уставилась куда-то в стену напротив. Не описать словами, как раздражала ее «эта вошь». Доктор, немного помолчав, продолжил свою речь:
- Дорогие пришедшие! Вы с самого начала заметили, что господин Раскольников и Алена Ивановна не в очень…адекватных отношениях. Думаю, что начать нужно непременно с этих господ, ибо выгонять их без оказания поддержки и помощи не особенно хочется. Итак, кто-нибудь из вас объяснит, что все-таки произошло? Почему вы, Родион Романович, решили убить Алену Ивановну?


Раскольников медленно встал с места и чуть не упал обратно. Ноги его не держали, а глаза бегали не то от ярости, не то от испуга: сейчас нельзя было прочитать его настоящую эмоцию.
- Я хотел теорию проверить… - тихо произнес студент, но затем продолжил свою историю более твердым голосом.
Пока Родион Романович рассказывал свою теорию, кулаки Алены Ивановны сжимались все больше и больше. Она была раздражена до крайней степени и с трудом сдерживала себя.
- Очень странная ваша теория! А скажите, пожалуйста, почему именно Алена Ивановна? – поинтересовался Иван Сергеевич.
- Да что, невидно что ли! Бабка-то конченная, - усмехнувшись произнес Болконский.
- Андрей Николаевич, я может и больная, но этот подлец никакого права не имел меня убивать! – яростно проговорила бабка.
- Так, стоп! Господа, кто за то, чтобы эти товарищи уже помирились, и каждый мог продолжить свою историю? Мне, например, это начинает надоедать! – воскликнул Бездомный. Ему уже не терпелось поделиться своей историей со слушающими.
- И я свою рассказать хочу! – возразил Митрофан

В аудитории поднялся шум.
- Тишина! – крикнул доктор, - со всеми разберемся и всем поможем, вы главное не переживайте. Давайте тогда с господина Бездомного начнем что ли…
***
Прошел месяц.
Надобно сказать, что Иван Сергеевич действительно многим помог из героев. Например, уже через две недели Алена Ивановна и Родион Раскольников ходили под ручку по улицам Петербурга, весело обсуждая свежие новости. Муму, наконец, научилась говорить на русском языке и теперь ругала Шарикова за его животное поведение. Болконский, вместо дуба, стал разговаривать с кленом, а Онегин больше никогда не провоцировал своих друзей на дуэль. Базаров сумел доказать, что лягушке действительно не нужен аппендицит, и получил за это Нобелевскую премию в области биологии. Снежная Королева больше не воровала мальчиков: вместо этого она начала воровать девочек. Митрофанушка стал различать все части речи, и теперь он знал, что слово «заливное» – это субстантивированное существительное. Чичиков подружился с Чацким, ибо Чацкому нравились мертвые молчащие люди. Бездомному, наконец, прислали мотоциклет с пулеметами и освободили.
Словом сказать, все были счастливы, пока вдруг Федор Михайлович Достоевский, возмущенный поведением своих героев, не потребовал образовать «Анонимное общество русских классических писателей»…